Живое слово Опочки: историко-литературный сборник

Я отправился пешком                                 
По Опочке погулять,                                      

Полной грудью подышать.                                      

Потянуло вдруг на Вал,                                  

Там давно я не бывал.

Что рядом с Валом камень есть

И кто-то вырубил копьём

Предсказание на нём.

            Вот я к Валу подхожу,

            Нужный камень нахожу.

            Прямо там, где вход на Вал,

            Он лежит, как и лежал.

На нём белое табло.

И написан там давно

Угольком в четыре строчки

Год рождения Опочки.

            Я уже пошёл от камня,

            Но на нём сверкнуло пламя,

            Как из печки жар пахнул

            И табло перевернул.

А с обратной стороны

Буквы древние видны.

Подойдя шагов на пять,

Стал я новый текст читать:

 

            «Кто пойдёт тропинкой вправо,

            Тот заблудится в дубраве,

            Где в избе на курьих ножках

            Проживает бабка Ёжка.

Рядом с ней живёт сосед.

Они дружат сотни лет.

Дед вполне авторитетный,

Звать его Кащей Бессмертный.

            Тот не прав, кто говорит,

            Что Кащей давно убит.

            До сих пор никто не знает,

            Где он смерть свою скрывает.

Хоть прошло веков немало,                                                                       

Ни черта ему не стало.

Он как жил, так и живёт,

Любит сауну и спорт.

            Услыхал, что написали,

            Как спецназ готовить стали,

            Книжку где-то раздобыл,

            Все новинки изучил.

В угол тень свою поставил,

С ней ведёт бои без правил.

Никого он не боится

И готов с любым сразиться.

            Ну, а бабке скучно вроде,

            Гости к ней давно не ходят,

            Но надежду не теряет,

            Всё лопату проверяет.

Раньше бабка тем и жила,

Что траву в избе сушила.

Этой травкой каждый год

Совершала приворот.

            Очень хочет непоседа

            Выйти замуж за соседа.

            Он про это как бы знает,

            Но руки не предлагает.

Бабка, ждать хоть и устала,

Делать пластику не стала,

Расширяет кругозор –

Смотрит «Модный приговор».

            Дед и бабка живут рядом,

            Но такой в лесу порядок:

            Всяк, кто тропкою пойдёт,

            Прежде к бабке попадёт.                                             

Бабка путника отмоет

И накормит, и напоит,

А потом за все харчи

Запечёт его в печи».

            Я подумал: «Вот задача,

            Мало тут одной удачи.

            Сразу в пекло не спеши,

            Лучше здесь её реши.

Через дебри я пройду,                                                                                 

В избу к бабке попаду.

Пусть сулит она награду-

На лопату я не сяду.

 

            Как поем её харчи,                                                                                                                              

            Спрячусь дальше от печи,                                                              

            В самый тёмный уголок,

            Пусть побегает чуток.

А когда меня найдёт,

Широко открою рот,

Запою про звёзды, море,

Про любовь и всё такое.

            Мол, влюблён я в первый раз,

            Приглашаю Вас на вальс.

            А как возьму её за плечи,

Не отвертится от печи.

На обратную дорогу

Время мне дадут немного;

И Кащей, её сосед,

Сразу кинется мне вслед.

            И пока мне непонятно,

            Как же выбраться обратно.

            Не простая это штука.

            Здесь уже нужна наука.

Можно взять такой клубок,

Чтоб хватило ниток впрок;

И пока к избе идти

Нить тянуть на всём пути.

            А потом по этой нити

            Без труда обратно выйти.

            Только бабка всё кругом

            Видит в зеркале кривом.

Пустит ворона в полёт,

Ворон нить мою порвёт.

И поскольку есть сомненье,

Неприемлемо решенье.

            Про клубок скорей забудь,

            Поищи надёжней путь.

            И вдруг вспомнил, вот те раз?!

            А навигатор от ГЛОНАС.

 

Для начала скажем сразу:

Нитью он ни с чем не связан.

А ещё он тем хорош,

Что в карман его возьмёшь.

В небе спутники летают                                                                           

И сигналы посылают.

Мой прибор их принимает,

Свой маршрут запоминает.

            И на мой запрос приватный                                                           

            Нарисует путь обратный                                                                 

            Ленточкой неровною

            В карту электронную.

Даже сам старик Кащей

Не видал таких вещей.

От избушки на простор

Меня выведет прибор».

           

            Что ж, красивая былина,                                                                   

            Мало в ней адреналина.

            Видно всё не без изъяна,

            А что там пишут, если прямо…»

Не сходя ни шагу с места,                                                                   

Я читаю строки текста:

«Коль пойдёшь дорогой прямо

Упадёшь в большую яму.

            Там давно тебя ждёт львица.

            С ней придётся насмерть биться.

            Победителем ты будешь,

            Коль волшебный меч добудешь.

Были раньше в яме гости,

Ты вокруг увидишь кости.

До сих пор исправить зло

Никому не повезло.

            Оглянись в той яме живо,

            Там сундук стоит красивый.

            Ты его быстрей открой,

            В нём посудина с водой.

Ту посуду сунешь львице,

Чтоб могла она напиться.

А пока зверюга пьёт,

На тебя не нападёт.

            Если вправду ты не трус,

            Выдерни у львицы ус.

            Прыгни прочь в один скачок,

            Ус захлопни в сундучок.

Сундучок придётся сжечь,

А под пеплом будет меч.

Можно щёки им побрить,

Можно зверя погубить.

            Трудно выиграть в той схватке,                                                    

            Но и дальше всё не гладко.

            Ведь проблема остаётся:

            В яме жить тебе придётся!

Ты увидишь, эта яма                                                                                   

Словно кратер от вулкана.                                                                         

Только стены будут круче,

Наверху – песок сыпучий.

            Не помогут тренировки

            Ни крюки и не верёвки.

            И без помощи чужой

            Ты из ямы -  ни ногой.

Рассказал я всё, что знаю.                                                                        

Моя хата теперь с краю.

Может, выход есть какой,

Поработай головой».

 

            Призадумался я, братцы:                                                           

            «Как, с какого края браться?

            Это вам не путь направо,

            Даже как-то страшно стало.

К кошкам разным я привык,

Всё ж опочецкий мужик.

Но, подумайте вы сами,

Помирать в какой-то яме?!

            Хоть бы слово гробовое,

А цветы и всё такое.

Некролог про то, как жил,

Разве я не заслужил?

Лучше гибель самурая,

Чем беспомощность такая.

Но не буду я спешить.

Должен, должен выход быть.

            У меня на месте руки.

            Я читал статьи науки.

            И сейчас, я убеждён,

            Мне поможет телефон.

Да, конечно, только он,

Мой мобильный телефон.

Когда нужно будет мне,

Позвоню домой жене.

            Пусть на станцию пойдёт,

            Там продвинутый народ.

            В таких случаях не спорят,

            Мой звонок отмониторят.

Поглядят на свои карты,                                                                        

Ей дадут координаты.

И жена придёт за мной

И с верёвкой, и с едой».

 

            Там, где всё уже известно,                                                                

            Мужику неинтересно.

            И не знаю, в чём тут дело,

            Тянет нас всегда налево.

Я подумал взять отгул,                                                                            

Свежий ветер вдруг подул

И страницу на таблице

В тот же миг перевернул.

И, поверьте, как на грех

Любопытство взяло верх,

Потому я, как и раньше,                                                     

            Древний текст читаю дальше:

 «Если ты пойдёшь налево,                                                                      

Значит, парень очень смелый.

Заключу с тобой пари,

Что ты пустишь пузыри.

            Знай, одно сулит дорога:

            Ждёт тебя видений много.

            И приятных и не очень,

            А порой страшнее ночи.

Бродит там такой народ,

Что никто не разберёт:

Наша фауна иль нет,

Может, кто с других планет?

            Мой колдун не знает точно

            В срок вернёшься иль досрочно.

            То ли славный там конец,

            То ль погибнет молодец.

Да, чуть было не забыл,

Кое – кто туда ходил.

Не пришёл никто назад.

Вот тебе такой расклад.

            Был один тип неприятный,

            Как - то вышел он обратно.
            Но не помнит ничего,

            Башню, видимо, снесло».

Дочитал я всё посланье:

Вот оно моё призванье!

Посмотрел вперёд на местность

И подался в неизвестность.

            Раньше было - стар и мал                                                             

            Все на праздник шли на Вал:

            Коренные опочане,

            Петербуржцы, северяне.

А поскольку влезть не просто,                                                                                                                     

Город сделал для удобства                                                                       

Весом многотонную

Лестницу бетонную.

            Может это и не дело,                                                                    

            Но пошёл по ней я влево.

            Вверх иду, согнув колени,

            И считаю все ступени.

Кто не знает, скажу всем:                                                                         

Семь десятков и плюс семь.

А для себя имел в виду:

Цифра может пригодиться там, куда иду.

            Вид на город небывалый.

            Я вообще смотреть люблю

            На вечернюю зарю.

Ну, а тут такие краски:

Нежны, чисты, словно в сказке.

И пейзаж совсем не прост:

Стадион, река и мост…

            Вечер, начало смеркаться.

            Думаю, куда податься?

            Не пора ль идти домой,

            И туман лёг над рекой.

 

Из тумана выплывают,

Вал с востока огибают

На гребне речной волны

Веслокрылые челны.

            На переднем Стенька Разин

            В стельку пьян и безобразен.

            Ох, злодей, я вам скажу,

            Топит бедную княжну.

Я кричу ему: «Злодей,

Отпусти её, не смей!

Уже несколько веков

У нас равенство полов».

            Понял он меня, иль нет,

            Не услышал я ответ.

            Не узрел финал разгула –

            Всё в тумане утонуло.

Даже спрятался пейзаж,                                                                              

Поменялся и мираж.

Драму с русскою княжной

Заменил сюжет другой.

            Я смотрю, глазам не верю,                                                                                                                    

            Вижу печь, на ней Емелю,

            Про которого ребёнок

            Знает всё почти с пелёнок.

Он на печь свою ворчит:                                                                       

Слабо греют кирпичи.

Кочегарит что есть мочи,

В срок поспеть куда-то хочет.

            Говорю ему: «Емеля,

            Ты бы печь внутри проверил.

            Может что-то с поддувалом,

            Так на практике бывало.

Все ль заслонки, целы ль связки,                                                           

Не упало ль, что при тряске.

Дым со всех щелей трубы.

Как бы не было беды?!

            Печь твоя гремит порой,

            Как арба по мостовой.

            Может, как-то с печи слезешь

            И расскажешь, куда едешь?»

Он босой ногой качает

И спокойно отвечает:

«С транспорта за шум нет спроса,

Коль квадратные колёса.

            Дым из печи темноватый,

            Так дровишки сыроваты.

            Еду я к царю Гвидону

            Сватать дочь его Матрёну.

Не доехал до столицы,

Здесь пришлось остановиться,

Чтоб исправить печке ход

Обращусь на ремзавод».

            Ну, а я  ему: «Емелюш,

            Ты, наверно, не поверишь,

            Здесь такие были страсти,

            Разом все сменились власти.

И у нашего народа

Нет сегодня ремзавода.

Частный бизнес есть немножко

Вон тот дом, где свет в окошке».

 

            Только я закончил фразу,                                                                 

            Как Емеля скрылся сразу.

            А чтоб в дороге мог прилечь,

Прихватил с собою печь.

Ни адью, ни до свиданья                                                                                                                                        

Не сказал мне на прощанье.

Только темень стала гуще,

Словно занавес опущен.

 

            Выделяясь в темноте,                                                                      

            На небесной высоте

            Катит солнечный клубок

            Не на запад, на восток.

Вот уж солнышко над нами

Жалит яркими лучами.

Небо стало золотым

И каким-то даже злым.

            Солнце вдруг воспламенилось.                                                       

            Пламя лентой отделилось.

            Как слова и буквы в рифмы

            Лента складывалась в цифры.

И сложилась в небе дата:

Год две тысячи десятый.

То ли было, то ли нет

Кто мне точный даст ответ?

            Душно стало, как в подлодке,

            Словно Русь на сковородке.

            Только жар весь не под ней,

            Сверху давит, что страшней.

Всё кругом горит, пылает,

Всё подряд огонь сжирает.

Лес, сады, хлеба в низинах,

И дома, и всю скотину.

            А ещё всего страшней

            Не щадит он и людей.

            От Кубани до Байкала

            Только зарево пожара.

Сколько б не было желаний,

Не затушишь такой пламень.

Ветер рвёт его вперёд,

И бессилен весь народ.

Задыхается столица,                                                                       

Не летают даже птицы.

Дым поднялся до небес

И в жилища все пролез.

Целый месяц так горело.                                                                                                                                    

Мало что где уцелело.

Видно космос повлиял,

Пламя адское унял.

            Наконец-то всё утихло.                                                                    

            Унеслось куда-то лихо.

            Так подумал я, и зря,

            Вновь сюрпризы для меня.

 

Следующий сюжет печальный.                                                                 

Вижу я Москву хрустальной

И ещё пять областей.

Хуже нет таких вестей.

            В семиградусный мороз

            На Россию сыплет дождь.

            И куда ни попадает,

            Там же сразу замерзает.

Лёд на всё пластом ложится                                                                    

И на солнышке искрится,

Рвёт стальные провода,

Мнёт опоры, вот беда.

            Все деревья льдом облиты,

            Как в пещере сталактиты.

            Тяжело им с непривычки

            И ломаются как спички.

Транспорт стал, стоят и люди,

Поскользнёшься – хуже будет.

Словно им на раз, два, три

Кто-то вдруг сказал: Замри!

            Идеальное скольженье,

            Абсолютно нет движенья.

            А по-русски говоря,

            Из огня да в полымя.

Я уже морально смят.

Что за сцены, где антракт?

До чего тяжёлый груз.

Мне не страшно – я боюсь.

            Это что за наважденье,                                                                      

            Где реальность, где виденье?

            Мне от этих двух картин

            Вены рвёт адреналин.

Зашептал я: «Свят, свят, свят -                                                                

Дайте мне уйти назад.

Тут за час, не то, что за ночь,

Может крыша съехать напрочь».

            После зрелищ неприятных                                                           

            Я готов идти обратно.

            Шёл бы быстро, хоть и пеший,

            Только за нос водит леший.

До меня доходит вдруг,                                                                                                                                 

Что уже, который круг

Я прошёл, и всё напрасно.

Где же выход – мне не ясно.

 

            Кто-то где-то чем-то звякнул,

            Или груз поднял и крякнул.

            Чтоб не делать лишний круг,

            Прямо я пошёл на звук.

Не прошёл шагов и двести,

Провалиться мне на месте,

Предо мною двор богатый

И роскошные палаты.

            Замок сам ажурный, лёгкий,                                                          

            Как у наших на Рублёвке.

            В главной зале спит девица,

            Перед нею – знатный рыцарь.

Он на ложе взор свой кинул,

Деву нежный сон покинул.

Как взлетят её ресницы,

Словно вдруг вспорхнули птицы.

            Засверкали ясны очи,

            Как и не было той ночи.

            Стало всё светлей кругом,

            Ярче, чем весенним днём.

И запели соловьи

Где - то близко и вдали.

Аромат пошёл весенний:

Вишни, яблони, сирени.

            Перед ним девица встала,                                                                 

            Вся, закрывшись в покрывало.

            И приятный голосок

            Ручейком лесным потёк:

«Как же ты посмел явиться,                                                                         

Не представленный мне рыцарь,

В латах, впрямь как на войне,

В спальню девичью ко мне».

            Став пред нею на колено,

            Склонив голову смиренно,

            Нервы, сжав свои в  кулак,

            Он сказал примерно так:

«Где я только не бывал,                                                                          

Про тебя не забывал;

Тосковал по тебе очень

И спешил, что было мочи».

            Разговор пошёл интимно,                                                                  

            И подслушивать мне стыдно.

            Что-то я во двор им кинул,

И сюжет куда-то сгинул.

 

Отдышался я чуть-чуть                                                                                  

И продолжил дальше путь.

Час я шёл, а может два -

Предо мною голова,

            Выше всякого забора,

            Словно купол от собора.

            Голубых видать кровей.

            Шлем стальной сидит на ней.

Борода немножко клином,

Брови – смоль у исполина.

Чуть обвисшие усы

Придают ему красы.

            Я включил воображенье

            И представил на мгновенье

            В полный рост богатыря -

            Это ж Муромец Илья! 

 «Кто тебя мог победить                                                                             

И по шею в землю вбить»? -

Громко спрашиваю я,

Но молчит, сопит Илья.

            Раздувает пыль ноздрями,

            Спит с закрытыми глазами.

            Чтобы с ним поговорить

            Прежде надо разбудить.

Можно ждать и до утра,

Но голь на выдумки хитра.

Срезал веточку рябины,

Лезу с ней на исполина.

            Встал на ус поближе к носу                                                           

            И, держась рукой за космы,

            Веткой с кисточкой рябины

            Щекочу ему ноздрины.

Как чихнула голова,                                                                                  

Удержался я едва.

Говорю ей прямо в ухо:

«Хватит спать, проснись, Ильюха».

            Слышу голос я могучий,                                                                

            Будто гром из тёмной тучи,

Это русские слова
            Произносит голова.

«Может ты и вправду воин,                                                                        

Коль меня побеспокоил.

Но пока ты мне смешон.

Говори, за чем пришёл»?

            Рассказал я честь по чести,                                                           

            Как стоял в том самом месте,

            Где от всех скрывает тайны

            Древнерусское посланье.

И, боясь чтобы не сбиться,

Рассказал про текст страницы,

Как решал куда свернуть,

И как влево выбрал путь.

            Что я здесь совсем недавно,

            Но настолько всё мне странно:

            Жуткий смех, истошный крик.

            Я к такому не привык.

Всё какие-то картины,

То ли сказки, то ль былины.

Мозг мой хочет отдохнуть,

Но домой не знаю путь.

            «От тебя хочу немного -                                                                   

            Подскажи домой дорогу.                                                                  

            Ищут там уже меня

            И родные, и друзья».

 

Отвечает мне громила:

«Я всё слушал терпеливо.

А не ищешь ли ты клад,

Где сокровища лежат?

            Мне бы знать совсем не худо -

            Кто ты есть, пришёл откуда?

            Я всё жду, который век,

            Что прибудет человек -

Все дела свои отложит,

Мне, в конце концов, поможет.                                                               

Коль тот самый ты герой,

То ответь мне на пароль.

            Существует много мнений -                                                                                                                    

            Сколько в лестнице ступеней.

            Ты по ней взошёл на Вал,

            Если только не соврал.

Назови число мне точно.                                                                         

Это есть пароль бессрочный.

Если верен будешь с ним,

Обо всём поговорим.

            А не знаешь мой пароль,                                                                  

            Не воротишься домой».

            Две семёрки я назвал.

            И вот что Муромец сказал:

«Был я молод и могуч,                                                                           

Доставал копьём до туч.

И похвастался в миру,

Что достану и Луну.

            Этот мой хвастливый перл

            До Венеры долетел.

            Там живёт краса – девица,

            Над шаманами царица.

Расспросив про мою милость,

Не на шутку рассердилась.

По светлейшему Указу

За хвастливость я наказан.

            Если гордость не смирю,

            Так всю жизнь и простою.

            Захочу вину признать,

            Должен весточку подать.

В том Указе разъясненье,                                                                            

В нём весь путь к освобожденью

От начала до конца,

Как и где искать гонца.

            Главный пункт диктует прямо:

            Должен я просить шамана

            Перед нею бить челом

            О раскаянии моём.

Он одет в оленьи шкуры,

Не весёлый и не хмурый,

На Емелюшку похож.

Только он к царице вхож.

            На ковре он не летает,                                                                  

            На Венере не бывает.

            Связь наладил телепат

            Через бубен и обряд.

Есть подсказка от царицы,                                                                       

Как к шаману обратиться.

Только тот пред ним предстанет,

Кто про две семёрки знает.

 

            Значит, так тому и быть –                                                             

            Ты мне должен послужить.

            И поверь, что по-другому

            Не найдёшь дорогу к дому.

Очень скоро мимо нас                                                                                 

Пробежит дикобраз.

Он топографом здесь служит,

Это тот, кто нам и нужен.

            Так как зверь не брит давно,                                                         

            Дикий образ у него.

            Пусть тебя он не пугает,

            Слабость зверя каждый знает.

Это тот ещё пижон.

Если звать его ежом -

Он смущается, краснеет

И значительно добреет.

            Любит это обращенье.

            Точно знаю, ты поверь мне.

            Раз уж он для нас полезен,

            Будь с ним ласков и любезен.

А теперь берись за дело.

Где-то здесь жердинка слева,

Этой жердочкой прямой

Ты глаза мои открой.

Я его повадки знаю,                                                                      

            Маскировку распознаю.

            И как только услежу,

            Так глазами покажу».

 

Всё неплохо получилось,

У Ильи глаза открылись.

Сговорившись о молчании,

Мы притихли в ожидании.

            Толь от ветра, толь от свиста

            Пробежала дрожь по листьям.

            Вмиг скосились оба глаза,

            Указав на дикобраза.

Я увидел шар колючий.                                                                          

Он спускался вниз по круче.

Говорю ему: «Постой,

Здравствуй, ёжик дорогой».

            Стал зверёк, меня дождался,                                                         

            Слушал молча, улыбался.

            И сквозь дебри и туманы

            В тот же день привёл к шаману.

После вежливых поклонов,                                                                        

Тех, что приняты в салонах,

Ситуация созрела -

Перешёл я к сути дела:

            «Мы от Муромца Ильи                                                                                                        

            Вам подарок принесли.

            Ни экзотика, ни диво –

            Хвост красавца гамадрила.

Он Вам нужен для нарядов

Исполнения обрядов.

Ёж ручался головой,

Что искали Вы такой.

            И ещё просил Илья,

            Чтобы мы, его друзья,

            Вам подробно рассказали

О его большой печали.

Что сегодня он винится

Перед вашею царицей,

Просит, чтоб его простила,

Из капкана отпустила».

            Шаман выслушал нас молча

            И ответил он нам вот что:

            «За подарок вам спасибо,

            Вещь полезна и красива.

Не теряя время даром,

Колдовским займусь обрядом.

Связь с царицею налажу,

Передам ей просьбу вашу.

            Вы же можете идти,

            Весть обгонит вас в пути.

            Будет весть уже в народе,

            Что Ильюша на свободе».

Мы вернулись ближе к ночи,                                                                        

Удивились, но не очень, -

В полный рост Илья стоит,

Рядом леший в клетке спит.

            Мне Илья сказал спасибо                                                                 

            И продолжил речь шутливо:

            «До свиданья, дорогой,

            Ты иди теперь домой.

Я дорогу укажу,                                        

А злодея придержу,                                  

Чтоб не сбил тебя с пути.                        

К той сосне тебе идти».

Я смотрю в том направлении,

Вижу лестницы ступени.

Помахал Илье рукой

И быстрей, быстрей домой.                                

                                                           

Путь домой той белой ночью                                                                       

Показался мне короче.

Не прошло и пять минут,

Я у дома, тут как тут.                                               

На подъёме настроенье,

Но в душе растёт волненье:

Люстры в доме все горят,

Время спать, а там не спят.

И догадываюсь я,    

Это всё из-за меня.                                                                                                    

Где я? Что со мной? Не знают.

А ведь всякое бывает?!

 

Я ходил гулять и раньше,

Но до речки и не дальше.

Минут сорок подышу

И уже домой спешу.

А сегодня провинился,

Как сквозь землю провалился.

Надо думать, как мне быть?

Что я буду говорить?

Про диковинного зверя?

Что я встретился с Емелей?

И не тратил время зря,

А спасал богатыря?

Как-то всё звучит невнятно,

Самому мне непонятно;

Так запутанно и сложно,

Что поверить невозможно.

Тут вот байки  сочинили

О «Таинственной России»:

Их вам диктор и расскажет

И по телеку покажет.

И так складно говорит

Этот телевундеркинд,
Что никак не разберёт

Мой доверчивый народ,

Где наука, а где бред,

И что там правды вовсе нет.

Но ведь верят бабки-клуши,

И сидят, развесив уши.

А в рассказ мой про Емелю,

И родные не поверят.

Не поверят, и плевать,

Всё равно не буду врать.

 

С этой мыслью простой                                                                              

Я вхожу к себе домой.

Предо мной моя семья:

Молча смотрят на меня.

            И спокойно, по порядку

            Рассказал я правду–матку.                                                               

            Как ходил гулять на Вал

            И про всё, что там узнал.

Старший сын сказал: «Напился,

Но никак не заблудился.

На Валу маршрут проверен.

Врёшь ты всё, как сивый мерин».

Младший сын: «А я бы нынче

Не был так категоричен,

Если травки накуриться,

Можно там и заблудиться».

Тут вступается жена

И промолвила она:

«Не спешите вы с ответом,

Не был он замечен в этом.

Пожилой он и больной.

Может что-то с головой?

Вижу, знаете вы много».

И ко мне, довольно строго:

«Мы с тобой уже не дети,

Друг за друга мы в ответе.

Нам с тобою не резон

Забывать про телефон».

- «Да не забыл, не всех глупее,

Только села батарея.

И свистел я, и кричал,

Мне никто не отвечал.

Можно было и загнуться,

Мне пароль помог вернуться».                                                                                                    

«А я знаю, он не врёт, -

Внучка голос подаёт, -

Эти все твои картины

Из Всемирной Паутины.

Хочешь, верь мне, хочешь – нет,

Ей названье – Интернет.

Все рецепты, все событья,

Артефакты и открытья,

Всё, что создал белый свет

Собирает Интернет.

Коль с умом в него зайдёшь,

Всё, что хочешь, там найдёшь.                                                                   

Ума нет,  жди бед -                                                                                      

Как болото Интернет.

Чем-нибудь тебя приманит,

А войдёшь в него – затянет.

Так что с ним работать можно,                                                                 

Только очень осторожно.

А вчера, уже под вечер,

Всплеск на Солнце был замечен,

И его магнитный след

Всколыхнул весь Интернет.

Землю он не опрокинул,

Но ослабил Паутину.

Так просела, что достала

Пузырём своим до Вала.

В это время ты там был,

Вот в неё и угодил.

Так что, дедушка виват!

Он ни в чём не виноват».

Вот так, внученька моя

Заступилась за меня.

И, так как все мы спать спешили,

То на том и порешили.

Не вините мужчин
Ты, как облако, роскошна и легка
Проплывала как-то мимо чудака.
Он не глуп, дефектов внешних нет,
И не молод он, скорее средних лет.
Увидал тебя, глядит во все глаза.
Хоть бы кто ему тактично подсказал,
Что глядеть вот так, в упор, нехорошо,
Чтоб хоть чуточку в сторонку отошел.
Размечтался он, витает в облаках:
Счастье – вот оно, уже почти в руках.
Слово за слово и, как бы невзначай,
Незнакомку приглашу к себе на чай.
Что он думает о ней, какой нахал.
Посмотрите, как он губки раскатал.
Пусть стоит он здесь хоть целый год,
Все равно она к нему не подойдет.
Кто-то мимо проходил, его толкнул
И на землю-матушку вернул.
Пар рассеялся, как будто чай остыл,
А она ушла, и след ее простыл.
След простыл, а он по-прежнему стоит
И куда-то вверх с улыбкою глядит.
И понятно каждому без слов –
Аромат остался от ее духов.
Я вспомнил, какая стояла погода
В июле того календарного года –
Висел над асфальтом полуденный зной.
Народец навстречу мне шел чуть живой.
Я думал, что лето подходит к концу,
Весенняя радость уже не к лицу.
Но вот впереди появилась она,
И мне показалось – вернулась весна.
Откуда-то легкий подул ветерок,
И солнечный зайчик ей лег на платок.
Послышались звуки пастушьей свирели,
И радостно птички в округе запели.
Я понял, что чудо бывает на свете,
Что вот оно рядом, на нашей планете.
Она проходила, не вымолвив слова,
С собой унося аромат «Коркунова».
Всяк мужик порой похож на чудака
И с надеждой смотрит он на облака.
Понимает ведь, что мимо проплывет,
Но стоит, разинув рот, чего-то ждет.
Да простит его твоя душа.
Ну не виновен он, что ты так хороша,
Что глаза его на милых дам глядят,
И что ноздри различают аромат.

Дорогие женщины вы наши,
Во всем мире нет добрее вас и краше.
Но смущенье вижу я на ваших лицах,
Может не понять, о чем здесь говорится?
Я поясню, какой уж тут секрет,
Все очень просто – это мой вам комплимент.