Соловьев С.М. Смоленск

Соловьев С.М. Смоленск

1517 год. 6 октября возобновляется война с Литвой, отряды гетмана Островского осаждают крепость Опочка под Псковом

«Послы явились в сентябре 1517 года - маршалки Ян Щит и Богуш; но, промедливши три года после Оршинского дела, Сигизмунд вздумал начать наступательные неприятельские действия против Москвы в то самое время, когда отправил туда послов за миром. Остановившись в Полоцке, король отправил гетмана князя Константина Острожского с большим войском к псковскому пригороду Опочке; но сильный приступ был отбит наместником великокняжеским Васильем Михайловичем Салтыковым-Морозовым с большим уроном для осаждающих; несмотря на это, Острожский все держался под Опочкою, от 6 октября до 18-го, разославши отряды под другие пригородки псковские - Воронач, Велье, Красный. Но московские войска с разных сторон спешили к Опочке и в трех местах одержали верх над неприятелем, а воевода Иван Ляцкий поразил наголову литовский отряд, шедший к Острожскому, отнял у него пушки и пищали. Гетман принужден был снять осаду Опочки и выйти из московских владений.

Когда в одно время узнали в Москве и о приближении послов королевских и о вторжении Острожского, то великий князь не велел послам въезжать в Москву, но ждать в Дорогомилове, послав сказать Герберштейну: "Сигизмунд-король к нам послов своих отправил. Но как прежде умышлял неправые дела, так и теперь умыслил неправое же дело; к нам отправил своих послов, а воеводу своего большого, Константина Острожского, послал на наши украйны. Воеводы наши против неприятельских людей пошли и хотят с ними дело делать, и, пока воеводы наши с неприятелем не переведаются, до тех пор Сигизмундовым послам у нас быть непригоже; но так как мы дали опасную грамоту на послов, то велим честь им оказывать и корм давать, бесчестья им никакого не будет". Герберштейн был сильно недоволен этим решением, долго хлопотал, чтоб послы были допущены немедленно к переговорам, наконец 18 октября объявил письменно, что долее конца этого месяца ждать не станет, выедет из Москвы; ему отвечали прежнее, что, пока воеводы великокняжеские не переведаются с королевскими, до тех пор литовским послам у государя быть непригоже. Но в тот самый день, когда Герберштейн послал последнюю записку, 18 октября, Острожский ушел от Опочки, и великий князь, получивши об этом известие 25-го числа, послал сказать Герберштейну: "Наши воеводы с литовскими людьми переведались, как то милосердному богу было угодно, праведный владыка и нелицемерный судья судил праведно, и мы литовским послам назначали у себя быть 29 октября, а ты хочешь или не хочешь быть у нас с ними вместе - это в твоей воле".