К. Случевскій -- По Сѣверу Россіи. Т. III.

БАЛТІЙСКАЯ СТОРОНА.

ПУТЕШЕСТВІЯ Ихъ ИМПЕРАТОРСКИХЪ Высочествъ

Великаго Князя ВЛАДИМІРА АЛЕКСАНДРОВИЧА

и Великой Княгини Маріи Павловны

въ 1886 и 1887 гг. Съ картою пути.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.

Типографія Эдуарда Гоппе.

1888.

Съ позволенія Его ИМПЕРАТОРСКАГО Высочества Великаго Князя ВЛАДИМІРА АЛЕКСАНДРОВИЧА.

Типографія Эдуарда Гоппе, Вознесенскій пр., No 53.

ОЧЕРКЪ ПУТЕШЕСТВІЯ.

      Путь Великаго Енязя Владиміра Александровича въ 1887 году ваправлялся на Лугу. Порховъ, Опочку, Невель, Великія Луки, Торопецъ, Старую Руссу, Крестцы, Грузино, Тихвинъ и Новую Ладогу. Отсюда, по встрѣчѣ Великой Княгини Маріи Павловны, Ихъ Высочества предполагали посѣтить Олонецъ и Валаамъ совмѣстно. Въ путешествіяхъ 1884, 1885 и 1886 годовъ Великій Князь обозрѣлъ большую часть военнаго округа, ему ввѣреннаго, отъ Ледовитаго Океана и Бѣлаго Моря до Балтійскаго побережья; въ предстоявшемъ путешествіи слѣдовало посѣтить тѣ мѣста которыя въ прежніе маршруты войти не могли, и обозрѣніемъ которыхъ окончательно завершалась общая программа, составленная еще четыре года тому назадъ.

   Какъ въ первое путешествіе, въ 1884 году, такъ и въ предстоявшее въ 1887 году. Его Высочество находился постоянно на старѣйшихъ пажитяхъ Россіи, подлѣ ея колыбели, на прямой линіи озеръ Чудскаго, Ильмени и Бѣлоозера, подлѣ которыхъ эта колыбель стояла. Тутъ, въ этихъ мѣстахъ, гнѣздится старый миѳъ, давно отвѣянный исторіей, о старикѣ Ильмерѣ, утопившемъ свою жену Шелонь, изъ-за любви къ замужней красавицѣ Ловати; трудно не догадаться, что рѣчь идетъ объ озерѣ Ильмени и двухъ ближнихъ рѣкахъ. Недалеко отъ этихъ мѣстъ показываютъ могилу Трувора, высится Синеусовъ курганъ, изъ котораго народная фантазія поднимаетъ порою таинственнаго солдата на конѣ и обращаетъ рыбьи чешуи въ деньги; немного дальше -- Рюрикова крѣпость; это уже не легенда, а нѣчто болѣе прочное.

   Характерно, что судьбѣ угодно было въ послѣднемъ военно-административномъ дѣленіи Россіи соединить въ петербургскомъ военномъ округѣ самые древнѣйшіе стогны возникавшей Россіи; что Новгородъ и Псковъ, съ густымъ ожерельемъ ихъ прежнихъ крѣпостей и пригородовъ, со всѣми безбрежными пятинами, шедшими по Заволочью, находятся теперь именно въ этомъ округѣ, подчинены Великому Князю, и всѣ безъ исключенія посѣщены имъ.

   Ближайшими мѣстами предстоявшаго путешествія являлись Луга и Порховъ; послѣдній отпраздновалъ въ минувшемъ Маѣ 500-лѣтіе своихъ крѣпостныхъ стѣнъ, за ними слѣдуетъ Опочка, не менѣе древняя, съ чудотворною иконой, прострѣленною литовскою пулей,-- городъ тоже захилѣвшій сравнительно съ своимъ былымъ; неизвѣстно здѣсь или въ Псковѣ устроена была оригинальная защита отъ Витовта Литовскаго въ 1426 году: мостъ на веревкахъ, которыя въ рѣшительную минуту нападенія подрѣзаны, и тьмы отъ темъ столпившихся на немъ враговъ попадали на заостренные колья.

   По пути къ Невелю и оттуда на Великія Луки возникали воспоминанія о побѣдителѣ Пугачева -- Михельсонѣ, которому, милостью Екатерины II, даровано здѣсь населенное имѣніе и сынъ котораго, недоросль Григорій, производилъ, въ качествѣ мѣстнаго помѣщика, настоящіе набѣги на Великія Луки, причемъ купцы запирали свои лавки, а женщины пугливо прятались, здѣсь же придется вспомнить о 1812 годѣ, о графѣ Витгенштейнѣ, Кульневѣ и знаменитомъ Клястицкомъ боѣ, прекратившемъ попытки Наполеоновскихъ маршаловъ двигаться на Ригу и Петербургъ.

   Великія Луки отличались когда-то очень сердитыми помѣщиками, въ родѣ названнаго Григорія Михельсона; они были, вѣроятно, преемниками основателя города "разбойнаго человѣка Луки". Въ числѣ древне-новгородскихъ крѣпостей Великія Луки являются пунктомъ избраннымъ, прочнымъ, богатымъ, "ключомъ его южныхъ владѣній", по словамъ Карамзина. Геройская защита города отъ поляковъ въ 1580 году -- одна изъ внушительнѣйшихъ страницъ въ исторіи нашей многострадальной западной окраивы, выдающаяся особенно ярко при одновременномъ съ защитою города малодушіи Іоанна Грознаго, готовившагося уступить Польшѣ цѣлыхъ 56 городовъ. Подлѣ Великихъ Лукъ, въ Сеньковѣ, заключенъ въ 1812 году нашъ союзъ съ Испаніей.

   Недалекій отсюда Торопецъ еще древнѣе; одинъ изъ иноковъ поминаемый Несторомъ, былъ торопчаниномъ; здѣсь "чинилъ кашу" Александръ Невскій на свадьбѣ cвоей съ Параскевою, дочерью Брячеслава Полоцкаго. Изстари веселые, юркіе, торговые торопчане составили себѣ славу "чертовыхъ головъ", "фаоровитянъ" и т. п. и торговали не только съ Ганзою, но и съ Китаемъ, богатство одѣяній торопчанокъ было общеизвѣстно и жемчугъ отмѣрялся ими не счетомъ, а пригоршнями. Цѣлыя четыре характернѣйшія преданія, изъ которыхъ древнѣйшее совершается не далѣе и не ближе какъ на глазахъ Самого Христа Спасителя, свидѣтельствуютъ о прирожденномъ сутяжничествѣ прежнихъ торопчанъ. Существующія еще и сегодня "субботки" и "посидѣлки" говорятъ о нѣкоторыхъ особенностяхъ нравовъ, которыхъ мѣстные историки Торопца -- Находкинъ, Иродіоновъ и Семевскій, не отрицаютъ.

   Очень много характерныхъ воспоминаній вызвала Старая Русса, здѣшніе люди утверждаютъ что Русса древнѣе Новгорода, потому что послѣдній названъ "Новымъ", во вниманіе къ существовавшему "Старому", именно ихъ городу. Исторія солянаго дѣла въ Руссѣ почти однолѣтокъ съ исторіей Россіи, но лѣчебное значеніе города гораздо моложе, такъ какъ оно началось съ посѣщенія его въ 1828 году лейбъ-медикомъ Раухомъ, а развитіе его до нынѣшняго хорошаго положенія -- дѣло послѣднихъ лѣтъ. Въ Старой Руссѣ, въ 11 часовъ вечера, 11 іюля 1831 года, ударили всполохъ и этимъ начался бунтъ военныхъ поселянъ, это страшное явленіе въ безобразномъ учрежденіи, возникшемъ по мысли графа Аракчеева; небольшія воспоминанія объ этомъ будутъ у мѣста. Одинъ изъ Августѣйшихъ дядей Его Высочества, Великій Князь Николай Николаевичъ Старшій родился въ тотъ самый день, когда Императоръ Николай I возвратился изъ быстро усмиренной имъ Старой Руссы, и въ городѣ говорили, что новорожденнаго назовутъ Княземъ Новгородскимъ; этого не случилось, но крещенъ Великій Князь во имя новгородскаго угодника Николая Качанова. Помимо поселенческаго бунта тутъ приходилось вспомнить о двухъ литературныхъ дѣятеляхъ: Посошковѣ и Достоевскомъ. Посошковъ, жившій въ 20 верстахъ отъ Руссы, когда-то противникъ реформъ Петра I, побывавшій даже въ Преображенскомъ приказѣ, но вышедшій изъ него цѣлымъ, а въ послѣдствіи беззавѣтвый почитатель "строгостей" Царя -- это самородокъ удивительный; въ знаменитой книгѣ его "О скудости и богатствѣ" цѣлая картина Петровской Россіи, и Погодинъ правъ, говоря, что Посошковъ -- это политико-экономъ, родившійся на свѣтъ за 50 лѣтъ до появленіи политической экономіи; можно было бы прибавить, что Посошковъ за 120 лѣтъ до графа Киселева имѣлъ мысль о созданіи учрежденія схожаго съ министерствомъ государственныхъ имуществъ, что онъ мечталъ объ учрежденіи въ Москвѣ академіи "великой, всѣхъ наукъ исполненной" и искалъ суда "единаго" для всѣхъ. Что касается Достоевскаго, то онъ близокъ къ Старой Руссѣ тѣмъ, что часто жилъ тутъ въ послѣдніе годы жизни и писалъ "Братьевъ Карамазовыхъ; церковно-приходская школа его имени остается живымъ его воспоминаніемъ. Критическая оцѣнка могучаго таланта его еще не наступила, такъ какъ покойный находился въ "боевой" ливіи того направленія, котораго держался, и всякая оцѣнка будетъ болѣе или менѣе субъективна, но что въ немъ сказалось пророческое ясновидѣніе путемъ художественнаго творчества -- это несомнѣнно; стоитъ вспомнить "Бѣсовъ" и "Идіота" и то что совершилось въ нашемъ развитіи потомъ, вслѣдъ за ихъ написаніемъ, чтобы убѣдиться въ этомъ и въ той горячей любви его къ "милой больной", въ тѣ дни очень больной,-- Россіи, садящейся послѣ изгнанія бѣсовъ къ ногамъ Христа.

   Отъ Старой Руссы путь лежалъ на Крестцы -- мѣсто глухое, тихое, не лишенное однако высокаго историческаго значенія, потому, что недалеко отсюда поворотный пунктъ движенія Батыевыхъ полчищъ: влѣво отъ пути та малая часть Русской земли которая татарамъ не подчинилась, вправо вся остальная Русъ, которая похолодѣла и помертвѣла на много, много лѣтъ.

   Три мѣста въ пути -- Холмъ, Грузино и Новую Ладогу посѣщалъ Его Высочество вторично, потому что при составленіи наршрутовъ для четырехъ разновременныхъ объѣздовъ нельзя было миновать этихъ повтореній, и нѣкоторыя мѣстности пришлось въ полномъ смыслѣ слова исколесить. Въ нынѣшнемъ году, по примѣру прошлыхъ, слѣдуя многими грунтовыми дорогами. Великій Князь былъ во многихъ захолустьяхъ, къ числу которыхъ должно быть отнесено недалекое отъ Тихвина -- Столбово, знаменитое миромъ заключеннымъ между нами и шведами въ 1617 году, при извѣстномъ посредствѣ англичанина Мерика, выторговавшаго за это разныя права въ пользу Англіи, которыхъ, однако, она не получила.

   Тѣмъ внушительнѣе проступили во второй половинѣ пути двѣ монастырскія святыни -- Тихвинъ и Валаамъ. Трудно представить себѣ такія безконечно разнообразныя возникновенія и развитія, какъ тѣ, которыя пришлось испытать той и другой, оставаясь въ то же время въ безконечно глубокомъ единеніи православія и всего того, что съ нивіъ связано.

   Тихвинскій мужской монастырь возникаетъ сравнительно съ другими поздно, въ половинѣ XVI вѣка, но явленная икона, и надъ нею храмъ, имѣлись на мѣстѣ уже въ XIV вѣкѣ; подлѣ этой святыни, находившейся въ завѣдываніи бѣлаго духовенства, успѣли обстроиться богатыя села-пригороды, шелъ шумный торговый путь и приходило сюда много паломниковъ, но монастыря все еще не существовало. Только когда паломниками стали являться цари, Іоаннъ Васильевичъ въ 1547 году повелѣваетъ основатъ обитель, которая дѣйствительно и возникаетъ вдругъ, всецѣло, въ богатой обстановкѣ, съ готовымъ уставомъ, выработаннымъ, по сравненію съ другими уставами, нѣсколькими архимандритами. Не отъ малой келійки первоучителя, не отъ братіи, мало-по-малу окружавшей его и къ нему прислушивавшейся, съ лопатою въ рукѣ и молитвою на устахъ, не въ своеобразіи своей особой жизни возникаетъ Тихвинская обитель, а по велѣнію царскому и по былымъ образцамъ. Составленная изъ иноковъ другихъ обителей и вѣрная ихъ преданіямъ, она не замедливаетъ выдержать долгую, убійственную осаду шведовъ въ лихолѣтье и становится подъ знамена молодаго царя Михаила Ѳедоровича. Въ настоящее время высится она надъ одною изъ трехъ водныхъ системъ, соединяющихъ Волгу съ Невою, и явленнымъ иконамъ ея поклоняются во множествѣ люди, проплывающіе здѣсь со всѣхъ концовъ Россіи. Сюда же пришла, къ женскому Введенскому монастырю, находящемуся рядомъ съ мужскимъ Тихвинскимъ, пришла не по доброй волѣ, четвертая супруга Іоанна Грознаго изъ рода Колтовскихъ и, ставъ инокиней Дарьей, всецѣло посвятила себя обители, пережила съ нею шведскіе погромы, отстроила ея наново и мирно почиваетъ въ ней, окруженная своимъ твореніежъ. Пріѣздъ Великаго Князя въ Тихвинъ послѣдовалъ 26 іюня, къ дню празднованія Божіей Матери Тихвинской, одному изъ народныхъ праздниковъ, самыхъ людныхъ и внушительныхъ.

   Иначе, совсѣмъ иначе, съ монастыремъ Валаамскимъ. Обитель эта, равно какъ и лежащій невдали отъ берега Ладожскаго озера городъ Олонецъ, посѣщены Великимъ Княземъ съ Великою Княгиней Маріей Павловной совмѣстно. Маршрутъ могъ бы быть составленъ иначе и Августѣйшіе Путешественники могли бы быть на Валаамѣ раньше, ко дню Петра и Павла, но принято было во вниманіе желаніе Великаго Князя завершить четырехлѣтніе объѣзды не посѣщеніемъ незначительнаго города Олонца, а поклоненіемъ великой святынѣ Валаамскаго монастыря.

   Нѣтъ у насъ обители болѣе древней, потому, что въ XI вѣкѣ она уже раззорена шведами; она находилась въ цвѣтущемъ состояніи въ XII, XIII и XIV вѣкахъ, затѣмъ уничтожена шведами до тла: обители нѣтъ, братія въ скитаніи, погибла обильная разсада православія по финляндскому берегу озера, и только въ каменной толщѣ гранитныхъ глыбъ валаамскихъ, глубоко отъ взоровъ людскихъ и руки вражеской, почивали спрятанные предусмотрительностью иноковъ мощи св. Сергія и Германа. Съ ними держалось воспоминаніе и теплилась мысль, и отъ нихъ-то, по волѣ Петра I, возникаетъ обитель снова и по настоящій день процвѣтаетъ.

   Древнѣйшая исторія Валаама -- потемки; вѣроятно такими останутся они на всегда. Но тѣмъ не менѣе извѣстно что если въ обители Тихвинской, возросшей не изъ уединенія пустыни, не изь созерцательной жизяи пустынника, а на торжищѣ жизни и повелѣніемъ царскимь, не было выдающихся дѣятелей монастырскихъ, то Валаамъ весь исхоженъ, вдоль и поперекъ, стопами людей важнаго значенія, справедливо считающимися свѣтилми монашесгва и причтенными нашею церковью къ лику святыхъ. Если должно признать "сочиненною" могилу короля шведскаго Магнуса, находящуюся здѣсь на братскомъ кладбищѣ, такъ какъ настоящій Магнусъ утонулъ въ Готландіи, близь Бломесгольма, то не сочинены громкія имена просвѣтителей духовныхъ, вышедшихъ отсюда, отъ усыпальницы св. Сергія и Германа. Таковы святые: Александръ Свирскій, Корнилій Палеостровскій, Арсеній Коневскій, Савватій Соловецкій, Аѳанасій Сяндемскій, Авраамій Ростовскій, Адріанъ Ондрусовскій. Подобнаго сонма свѣтилъ монашества, кромѣ, можетъ быть, Лавры Кіево-Печерской, нѣтъ нигдѣ, и вотъ почему Валаамъ такъ назидателенъ, такъ внушителенъ памятью своихъ безчисленныхъ схимниковъ, въ своей дикой и пустынной красотѣ.

   Эти существенныя отличія Валаама,-- его древность и количество преподобныхъ,-- приводятъ невольно на мысль иронію судьбы: обитель эта, столько разъ ограбленная чрезъ Финляндію шведами, будучи подчинена въ епархіальномъ отношеніи митрополиту петербургскому, въ отношеніи административномъ входитъ въ составъ губерніи выборгской, составляющей часть Финляндіи?

   По пути отъ Новой Ладоги на Валаамъ и отъ Валаама на Шлиссельбургъ, Ихъ Высочества, въ который уже разъ, направлялись по Ладожскому озеру; оно и въ нынѣшнемъ году оказалось такъ же спокойно, какъ бывало, и не подарило, такою бурей, какою встрѣтило Августѣйшихъ Путешественниковъ въ прошломъ году, на переѣздѣ изъ Гдова въ Дерптъ, озеро Чудское; эта буря была тѣмъ свирѣпѣе и опаснѣе, что ея пришлось выдержать на далеко не безупречномъ дерптскомъ компанейскомъ нѣмецкомъ пароходѣ.

Опочка.

Посѣщеніе Острова. Лукаши. Пріѣздъ въ Опочку. Соборъ. Историческое. Вопросъ о подрѣзанномъ мостѣ. Двѣ чудотворныя иконы. Крестные ходы. Мѣстные историки Травинъ, Замыцкій и Бутырскій. Потѣшныя пошлины. Изчезнувшій водный путь. Служебныя посѣщенія. Видъ на городъ съ вала. Отъѣздъ.

   Ровно въ 10 часовъ утра, 17 іюня, покинувъ Порховъ, Великій Князь проѣхалъ къ станціи варшавской желѣзной дороги Новоселье тѣмъ же путемъ, какимъ направлялся въ Порховъ вчера.

   Та же довольно пустынная мѣстность, тѣ же лѣсистыя, болотистыя трущобы, та же "Грива": эти мѣста, въ двойномъ смыслѣ слова, "на охотника", и не удивительно, что именно изъ порховскаго уѣзда, изъ такъ-называемыхъ Острововъ, идутъ знаменитые лукаши, получающіе подъ Петербургомъ до 100 руб. въ мѣсяцъ жалованья, а лѣтомъ проживающіе здѣсь на покоѣ, въ ожиданіи новой зимы. Когда-то уѣздъ былъ богатъ помѣщиками, число которыхъ доходило, говорятъ, до 350 семействъ; теперь ихъ около 200; между ними есть и богатые люди, и у нихъ хорошія усадьбы; есть, правда, и семьи совсѣмъ захудалыя, таковы князья Костровы: это крестьяне пашущіе землю и даже не носящіе не подходящаго имъ по положенію титула.

   На станцію Новоселье Его Высочество прибылъ въ исходѣ втораго часа пополудни, а къ пяти часамъ Великокняжескій поѣздъ остановился въ городѣ Островѣ, здѣсь Великаго Князя привѣтствовали: начальникъ губерніи баронъ Икскюль, представители властей, дворянства, города; затѣмъ посѣщенъ соборъ, и въ шестотъ часу коляска Его Высочества уже покидала Островъ, учрежденія котораго были осмотрѣны Августѣйшимъ Путешественникомъ два года тому назадъ. Теперь предстояла длиннѣйшая почтовая дорога, такъ какъ приходилось перерѣзать вдоль и поперекъ губерніи псковскую, новгородскую и восточную часть петербургской, и это все въ коляскахъ.

   Отъ Острова до Опочки ровно 70 верстъ пути по хорошо содержимому, отличающемуся совершенно новыми мостами, шоссе, значитъ, недавно мосты были совсѣмъ старыми. На станціи Новгородка, съ которой два года тому назадъ Великій Князь повернулъ на Святогорскій монастырь къ могилѣ Пушкина, ему представились крестьянская депутація съ хлѣбомъ-солью и пожарная дружина. Становившаяся очень дурною погода дѣлала унылый пейзажъ дороги еще болѣе унылымъ, и тянувшееся прямою струной шоссе вторило погодѣ и пейзажу своимъ однообразіемъ. Въ 10 часовъ вечера замелькали издали, словно порванныя огневыя нити, огоньки иллюминаціи Опочки; удивительно какъ не погасли они въ конецъ: ливень, ополоснувшій забрызганные грязью экипажи, былъ изъ самыхъ внушительныхъ. Густыя толпы народа чернѣли по сторонамъ и стояли сплошною массой передъ соборомъ, къ которому Великій Князь направился.

   Опочецкій соборъ отличается, по сравненію съ другими соборами уѣздныхъ городовъ, своимъ высокимъ, просторнымъ куполомъ. Внутренность храма вся бѣлая, и потому съ особенною рѣзкостью выдаются темныя иконы въ рамахъ, расположенныя въ барабанѣ купола тремя горизонтальными кольцами; иконостасъ -- бѣлое съ золотомъ, съ обиліемъ фигурчатыхъ украшеній. Направо и налѣво отъ входа въ церковь, въ особыхъ божницахъ, поставленныхъ посреди церкви, помѣщаются наиболѣе чтимыя иконы: въ правой божвицѣ чудотворная икона Спасителя, прострѣлевная въ 1426 году, въ лѣвой -- чудотворная икона Богоматери Себежской, перенесенвая сюда стрѣльцами въ 1634 году. Прослушавъ молитвословіе и приложившись ко святымъ иконамъ, Великій Князь направился въ отведенный ему домъ, гдѣ не замедлилъ принять представителей властей, дворянъ и сословій. Вечеръ предполагалось заключитъ сельскимъ праздникомъ на валу, но, къ полному отчаянію горожанъ, вмѣсто гулянья, со всѣми сдѣланными къ празднику приготовленіями, лилъ дождь, дождь и дождъ. Тѣмъ не менѣе Великій Князь былъ на валу и замѣтилъ эти приготовленія.

   Опочка -- это тоже одинъ изъ невеликихъ, сиротныхъ городовъ нашихъ, съ 4,500 человѣкъ жителей, составлявшій въ былое время одно изъ воинственныхъ звеньевъ тѣхъ боевыхъ ожерелій, которыми окружали себя господинъ Великій Новгородъ и Псковъ въ защиту отъ всякихъ враговъ, нѣмецкихъ, польскихъ, шведскихъ и литовскихъ. Опочка принадлежала къ псковскому ожерелью; земляной валъ ея, величественныя очертанія котораго видны и теперь, насыпанъ псковичами въ 1412 или 1414 году, затѣмъ подняты деревянныя стѣны и башни. Крѣпостца опиралась на двѣ горы: Безыменную и Выползавую; на постройку ея употреблено всего двѣ недѣли, и псковская лѣтопись, сообщая объ этомъ, говоритъ, что такимъ образомъ возникъ не новый городъ, а возобновленъ и передвинутъ на двѣнадцать верстъ старый городъ Коложо, разоренный Литовцами за шесть лѣтъ до того. Это передвиженіе нашихъ старыхъ городовъ -- отличительная черта ихъ возникновенія; всѣ они будто испытывали мѣста, пріурочивались, и, если придержаться только имени, а не мѣста, то правъ будетъ митрополитъ Евгеній, историкъ княжества Псковскаго_, утверждающій, что Опочка существовала еще до 1341 года.

   Опочки касается одинъ изъ любопытныхъ историческихъ фактовъ, вызвавшихъ множество противоположныхъ мнѣній и окончательно не разъясненныхъ. Вопросъ идетъ объ очень хитроумномъ способѣ самозащиты, имѣвшемъ мѣсто при нападеніи Витовта литовскаго въ 1442 году. На помощь оночанамъ Псковъ прислалъ только 50 человѣкъ; главная помощь заключалась въ ехидствѣ осаждаемыхъ. Еще до прихода непріятеля, передъ входомъ въ крѣдость, повѣшенъ былъ ими на веревкахъ тонкій мостъ; когда осаждающіе взбѣжали на него, осаждаемые подрѣзали веревки, мостъ рухнулъ, и видимо-невидимо враговъ попадало на острые колья и добито изъ крѣпости каменьями и бревнами; послѣ этого разразилась великая буря, такъ, что самъ Витовтъ, будто бы обхвативъ руками шатерный столбъ, въ ужасѣ вопилъ: "Господи, помилуй!" и испуганный отступилъ. Карамзинъ, Татищевъ, Щербатовъ, Погодинъ, Соловьевъ придерживаются разныхъ мнѣній: одни признаютъ мѣстомъ крушенія моста Опочку, другіе Псковъ, и вѣроятно, тутъ всегда будетъ нѣкоторое сомнѣніе. Насколько витовтовскія нашествія были безпощадны, видно, между прочимъ, изъ расправы его съ недалекими отсюда Коложо и Воронечемъ: "Витольдъ овыхъ изсѣче, а иныхъ поведе въ свою область. А всего въ полонъ взято 11 тысячъ мужей и женъ, и дѣтей. А подъ Воронечемъ городомъ наметаша рать мертвыхъ дѣтей двѣ ладьи. Не бывало пакости таковой, какъ и Псковъ сталъ". Эти "двѣ ладьи" мертвыхъ дѣтей -- какая картина! и зачѣмъ они понадобились Витовту?

   Какъ лежала Опочка на пути Витовта, такъ лежала она и по пути войскъ Константина Острожскаго и Стефана Баторія, но вообще отдѣлывалась довольно дешево, хотя слѣдъ литовскаго прострѣливанія имѣется налицо на чудотворной иконѣ Спасителя, причемъ остается неразрѣшеннымъ, въ которое именно нападеніе Литвы совершено чужеземцами это святотатственное дѣяніе? много чтимыхъ образовъ на Руси, начиная отъ Соловокъ, несутъ на себѣ слѣды участія ихъ въ бояхъ, и раны эти всегда вызывали бодрость и стойкость въ защитникахъ земли русской. Относительно времени пораненія опочецкой иконы высказано опредѣленное мнѣніе очень любопытнымъ мѣстнымъ человѣкомъ и лѣтописцемъ -- Леонтіемъ Травинымъ. Этотъ Травинъ родился въ 1732 году отъ двороваго человѣка графа Ягужинскаго и написалъ собственноручную автобіографію, начинающуюся 1741 и кончающуюся 1808 годомъ; писана она, говоритъ Травинъ, имъ, "уроженцемъ изъ бѣднаго состоянія родителей произшедшаго въ достоинство благородства",-- онъ умеръ провинціальнымъ секретаремъ,-- "писана для свѣдѣнія и пользы потомкамъ ево" и касается различныхъ обстоятельствъ и приключеній его самого и жены. Какъ автобіографія, такъ и историческія свѣдѣнія объ Опочкѣ, собранныя Травинымъ, не лишены интереса; по его мнѣнію, икона прострѣлена Константиномъ Острожскимъ въ 1426 году.

   Эта чудотворная прострѣленная икона, хранящаяся въ Спасопреображенскомъ соборѣ, въ особой божницѣ направо отъ входа, одна изъ святынь города; другая -- это чудотворная икона Опочецкой Божіей Матери, называемая въ просторѣчіи Себежскою, принесенная или возвращенная изъ Себежа, вѣроятно въ 1634 году, и находящаяся въ томъ же соборѣ; въ сказаніяхъ о чудесахъ этого образа много разъ поминается объ исхожденіи слезъ изъ обѣихъ очей Богородицы.

   Обѣ иконы совмѣстно совершаютъ ежегодно крестный ходъ ко Святымъ Горамъ, для чего выступаютъ изъ Опочки въ восьмую пятницу по Пасхѣ и возвращаются на одиннадцатый день. Этому крестному ходу теперь уже двѣсти лѣтъ; причина его возникновенія неизвѣстна. Ровно два года тому назадъ, Его Высочество находился въ Святыхъ Горахъ при выступленіи другаго мѣстнаго хода, тоже стариннаго; эти странствія иконъ переживаютъ у насъ города и тѣ городища въ которыхъ зародились; напримѣръ, въ Ярославлѣ обходятъ крестнымъ ходомъ до нынѣ по тѣмъ мѣстамъ, гдѣ нѣкогда стояли несуществующія болѣе стѣны, то-есть, фактическій крестный ходъ совершается, если можно такъ выразиться, по очертаніямъ призрака.

   Хотя исторія Опочки особеннаго интереса не представляетъ, но Травину, котораго мы только-что назвали, предшествовалъ въ описаніи Опочки и ея уѣзда нѣкто Замыцкій, въ 1562 году, а въ 1849 окончилъ свой трудъ собранія документовъ о городѣ, до начала XVIII вѣка, Иванъ Бутырскій. "Я сдѣлалъ, что могъ, пусть сдѣлаютъ лучше люди, опытнѣйшіе и искуснѣйшіе меня", писалъ послѣдній въ концѣ своей работы, и нельзя не признать, что это вниманіе скромныхъ мѣстныхъ людей къ своей старинѣ, какъ бы незначительна она ни была, достойно уваженія и могло бы служить примѣромъ очень многимъ, гораздо болѣе значительнымъ городамъ. Любопытно свѣдѣніе, сообщенное Бутырскимъ о томъ, что въ Опочкѣ имѣлись свои посадники: ни въ псковской лѣтописи, ни въ исторіи княжества Псковскаго, объ этомъ фактѣ не говорится, но еще недавно на здѣшней иконѣ Спасителя имѣлась дощечка, свидѣтельствовавшая о существованіи таковыхъ и называла, даже, нѣсколькихъ по именамъ.

   Въ длинномъ ряду всякихъ сообщеній старинной хроники Опочки Бутырскаго, подъ 1606 годомъ_, есть сообщеніе о томъ, что въ городъ пріѣзжалъ епископъ, боярскій сынъ Иванъ Надмихинъ для сбора "поплѣшныхъ пошлинъ", причемъ изъ Николаевскаго монастыря дано ему 23 алтына и 2 деньги, бутырскій приводитъ нѣсколько царскихъ грамотъ, въ которыхъ упоминаются и "поплѣшныя", и объясвяетъ это слово тѣмъ, что, какъ онъ слыхалъ въ дѣтствѣ, въ старину наши священники и діаконы не допускали заростать волосами то мѣсто на головѣ, на которомъ совершалось іерархическое постриженіе, и что самъ онъ видалъ священниковъ, у которыхъ небольшое мѣсто на маковкѣ головы, называвшееся "гуменецъ", было выстрижено. Не за разрѣшеніе ли остригать ежегодно это мѣсто взималась въ пользу епископа или архіепископа поплѣшная пошлина? Жаль что хроника умалчиваетъ о томъ, какой именно существовалъ въ 1684 году водный путь отъ Пскова къ Опочкѣ, по которому присланы были тогдашнему опочецкому начальнику отъ псковскаго воеводы, князя Щербатова, 165 тюковъ фитиля. Чего, чего у насъ не исчезало. Нѣтъ въ хроникѣ сообщенія и о томъ, что когда въ 1780 году Императрица Екатерина II совершала свое путешествіе, то сдѣлано было распоряженіе, дабы "ученые" протопопы или священники встрѣчали Государыню въ церквахъ "короткою" рѣчью. Подобнаго "ученаго" духовнаго лица въ тогдашней Опочкѣ не нашлось, и надо было довольствоваться командированнымъ изъ псковской семинаріи.

   Въ Опочкѣ шесть церквей, одна лютеранская кирка и одинъ еврейскій молитвенный домъ; отсюда къ югу и западу евреевъ много; главный предметъ торговли ленъ, съ годовымъ оборотомъ въ одинъ милліонъ рублей. Обороты городскаго общественнаго банка достигаютъ 3,766,000 руб. а Гребеневскаго ссудосберегательнаго товарищества 1,246,000 руб.; цифры крупныя, не по внѣшности города. Ближайшій пунктъ желѣзной дороги -- городъ Островъ, лежащій отсюда въ 70 верстахъ. Путь, сдѣланный Великимъ Княземъ -- роскошное шоссе времени императора Николая, съ широкими обочинами и станціями, отнюдь не худшими многихъ вокзаловъ нашихъ желѣзныхъ дорогъ.

   Утромъ слѣдовавшаго за прибытіемъ Великаго Князя въ Опочку дня, 18 іюня, служебныя посѣщенія начались съ манежа, гдѣ произведено ученіе 4-ой ротѣ 3-го резервнаго пѣхотнаго кадроваго баталіона; затѣмъ посѣщено управленіе уѣзднаго воинскаго начальника и провѣрена степень подготовки начальника по исполненію возложенныхъ на него обязанностей.

   Вслѣдъ затѣмъ обойдены прекрасныя для уѣзднаго города, не виданныя по красотѣ и удобствамъ, каменныя трехъ-этажныя казармы, расположенныя на лучшемъ мѣстѣ, противъ собора. Испробовавъ въ кухнѣ пищу, Великій Князь присутствовалъ при упражненіяхъ вольной пожарной команды, причемъ дѣйствіе трубъ было направлено на казармы, и изъ оконъ верхняго этажа скатывались сквозь холщевые рукава люди исполнявшіе должность погибавшихъ. Служебныя посѣщенія окончились осмотромъ острога и земской больницы; острогъ найденъ тѣснымъ, а больница въ крайне неудовлетворительномъ видѣ, и мѣстная администрація уже заботится о постройкѣ для нея новаго дома.

   Въ числѣ лицъ, обязанныхъ сопровождать Его Высочество при нѣкоторыхъ осмотрахъ и посѣщеніяхъ, долженъ былъ быть и городской голова; замѣтивъ еще вчера его отсутствіе, узнавъ, что причина, удержавшая его у себя дома, заключалась въ тяжкой болѣзни, и имѣя удостовѣреніе губернатора, что всѣ распоряженія по пріему въ городѣ исходили исключительно отъ него, Великій Князь поручилъ начальнику губерніи и начальнику своего штаба посѣтить городскаго голову и лично передать ему Великокняжеское соболѣзнованіе и сердечную признательность за его труды, что и было исполнено, къ великому утѣшенію больнаго.

   Передъ самымъ отъѣздомъ Великаго Князя изъ города, погода, прояснившаяся еще съ утра, была настолько хороша, что предстояла возможность полюбоваться съ вала древней крѣпости очень хорошимъ видомъ. Рѣка Великая, расплываясь въ этомъ мѣстѣ двумя рукавами, очень мелка и образуетъ островъ. На самой вершинѣ древней насыпи устроенъ былъ хорошенькій павильонъ, и подлѣ лѣстницы его торчали изъ земли найденныя на мѣстѣ двѣ пушки. Въ самой рѣкѣ виднѣлся огромный вензель имени Великаго Князя, подъ Императорскою короной, который долженъ былъ горѣть вчера въ самой водѣ, такъ-сказать, на струяхъ ея и который отнооился къ числу тѣхъ чествованій, исполненію которыхъ помѣшала невозможная погода. Съ вершины вала открывается кругозоръ верстъ на пятнадцать -- такъ высока насыпь; церкви Успенская, Николаевская, Лукинская, соборъ ясно выдѣляются своими куполами на синѣющей дали, а Великая уходитъ отъ крѣпости довольно широкими излучинами. Чуть-чуть пониже поставленъ на муравѣ крѣпостнаго вала крестъ, обозначающій мѣсто алтаря церкви, сгорѣвшей въ 1774 году; икона Спасителя была прострѣлена именно тутъ, сюда и направлялись самыя отчаянныя вражескія нападенія. Coборная церковь выше другихъ, но во внѣшности ея бросается въ глаза одно изъ довольно обычныхъ у насъ архитектурныхъ безобразій: пять куполовъ ея синіе, а шпиль колокольни зеленый: зачѣмъ эта разноголосица красокъ?

   Отъѣздъ Великаго Князя послѣдовалъ въ полдень 18-го іюня, на Невель, витебской губерніи. День былъ свѣжій, но совершенно ясный.